Всё-таки я бы Вас предостерёг говорить о том, о чём не знаете.
Это я насчёт веры в Бога.
Константин Анатольевич, разумеется, не верил так, как это вменяется (нехорошее слово – но тут я его употребляю сознательно; надеюсь, поймёте правильно) русским. Он не был православным – это несомненно. Он об этом открыто и объявлял, заявляя себя зороастрийцем. Но что не верил... Потому он и СТАЛ зороастрийцем, что очень даже верил.

А насчёт мата... В литературных произведениях, особенно в «Похождениях Буратины» обсценной лексики, действительно, много. Такой уж мир там описывается. Если Вы описываете помойку, то вряд ли станете использовать эпитеты, которые употребляете для описания розового сада или роскошного цветочного магазина. Если в Вашем романе в притоне для мелкоуголовного элемента или в дешёвом борделе все изъясняются в высоком штиле на изысканном литературном языке, то Вам не поверят. В лучшем случае уличат в замалчивании и приукрашивании действительности, а в более суровых – во вранье и ханжестве. Так что в «Буратине» употребление персонажами (и автором тоже) обсценной лексики не только оправдано – но именно так и нужно. Более того, только так и было возможно – иначе бы ничего не получилось. Что Вам такое читать тяжело или не нравится, я понять могу – но искренне огорчаюсь, что из-за этого Вы не можете насладиться воистину великим произведением (которое автор, к сожалению, не успел закончить).